Эту историю я слышала в детстве, но за давностью
лет она превратилась в легенду, теперь уже всеми забытую.
Ранней осенью 1918 года в Нижнем Тагиле, тогда ещё не городе, а заводском
посёлке, шли кровопролитные бои. Части чехословацкого корпуса и казачьи полки
сражались с Красными, в рядах которых в основном были вовсе не революционные
рабочие и крестьяне, а немцы и мадьяры, подданные Астро-Венгрии, которых
большевики использовали для завоевания своей власти.
В центре посёлка, на том самом месте, где сейчас красуются драматический
театр и памятник Черепановым, Красные установили артиллерийские орудия, в том
числе четыре гаубицы, которые прямой наводкой косили штурмовые колонны белочехов.
Гибли не только солдаты, но и ни в чём не повинные мирные жители. Одна шальная
пуля сразила прямо во дворе своего дома родственницу нашей семьи, молодую
женщину 29 лет, мать четверых детей.
В конце сентября в результате дерзкого манёвра наступающих, Красные в
панике бежали, а чехи с триумфом вошли в Нижний Тагил. Делегация граждан
поднесла победителям хлеб-соль. Многие жители искренне считали, что чехи
борются за всенародно избранное учредительное собрание, разогнанное
большевиками, политические свободы, передачу земли народу и другие завоевания
февральской революции. На ныне забытом кладбище при Скорбященском монастыре,
почти на самом берегу пруда, были похоронены несколько десятков убитых
легионеров, а заводской госпиталь заполнили многочисленные раненые.
В одной из палат лежал молодой чех Франц Карлович Кожина, а на соседней
койке лечился солдат по имени Андрей. Перевязки им делала юная сестра
милосердия по имени Агния. Рана Франца была не тяжёлая, и он быстро шёл на
поправку. Андрей же, раненый в грудь, чудом остался жить. Шинель его была
прострелена, и Агния, делая ему перевязки, в шутку звала его “Андрюшей с
дырочкой”.
За хорошенькой улыбчивой сестричкой наперебой ухаживали и Андрей, и
Франц. Ей же запал на сердце высокий бравый чех с умопомрачительными усами.
Взаимная симпатия быстро перешла в горячее чувство, и вскоре Франц настоял,
чтоб Агния познакомила его с родителями. Намерения у него были самые серьёзные.
Влюблённые не знали ещё, куда повернут события, и будущее счастье казалось им
вполне возможным.
Время шло, рана Франца затягивалась, но Гражданская война не утихала.
Красные перешли в контрнаступление. Чехословаки вовсе не собирались оставаться
в охваченной войной стране. Еще в марте 1918 года по договору с большевиками им
разрешили вернуться домой, но не через европейскую часть России, а через
Владивосток по Транссибирской магистрали, а затем через три океана в Европу.
При переезде через Пензу легионерам приказали сдать оружие. Но в мае 1918
года на вокзале Челябинска произошла стычка с находящимися там же частями Австро-Венгров.
Из Москвы немедленно последовал грозный приказ Троцкого, пославшего на
усмирение смутьянов “надёжные силы”. Чехи наголову разбили карателей и из
безоружных соединений превратились в грозную силу, быстро взявшую под контроль
чуть ли не всю Транссибирскую магистраль. Во многих поселениях вдоль железных
дорог Сибири и Урала они свергли власть большевиков. Но целью их всё-таки
было беспрепятственное возвращение домой.
Весной 1919 году Красные с боями освобождали Урал, и уже подходили к
Нижнему Тагилу. Францу нужно было уезжать вместе с отступающими частями Белых,
иначе ему грозили застенки ЧК. Не в силах расстаться с любимой, он предложил
Агнии стать его женой и уехать вместе с ним. Он встал перед её родителями на
колени, прося её руки. Чтобы обвенчаться с возлюбленной, Франц был готов
принять православие. Агния с радостью согласилась, но родители были против,
особенно мать. Агния была любимицей в большой многодетной семье – самая
красивая, самая ласковая и толковая. Мать резонно считала, что ехать в чужую
страну через полмира, охваченного войной, слишком опасно. Увидит ли она
когда-нибудь свою дочь? К тому же Агния была так молода и так хороша, что, как
казалось Антонине Михайловне, в будущем встретит жениха не хуже этого
иностранца.
Агния была послушной дочерью, и не осмелилась пойти против воли
родителей. Разлука с семьёй её тоже страшила. Страшила и дорога в военном
эшелоне через всю Сибирь. Франц обещал писать, а когда смута уляжется,
вернуться за ней. Они не предполагали, что “железный занавес”, закрывший вскоре
доступ в страну, сделает их встречу невозможной. Как она горько пожалела, что
не поехала с любимым, когда поняла, что больше никогда его не увидит!
По официальной версии, Белые перед отступлением разорили завод,
демонтировав и увезя с собой наиболее ценное оборудование. После их ухода
богатейший заводской музей недосчитался многих уникальных своих экспонатов, в
том числе редких книг из демидовской библиотеки. Вслед за отступающими Белыми
частями, по дороге, что тянулась из-за Голого Камня через весь Нижний Тагил в
сторону Сибири, несколько дней тянулись нескончаемые колонны беженцев, кто со
скарбом, а кто и налегке. В большинстве своём это были вовсе не богачи, а
мирные жители, наслышанные об ужасах красного террора.
В июле 1919 года в Тагил вошли Красные, и вскоре началась эпидемия тифа.
Антонина Михайловна, крепкая, здоровая, ещё не старая женщина, скоропостижно
умерла, оставив кучу сирот. Младшей её дочери Нине было тогда всего 7 лет.
Прошли годы, но Агния, не смотря на множество претендентов на её руку,
так и не могла забыть любимого Франца. Когда её возраст перевалил за 25, она
решила всё же выйти замуж за самого настойчивого своего ухажёра, бравого
чекиста в немалых чинах, который в какую-то минуту чем-то напомнил ей Франца.
Семейная жизнь с самого начала не задалась. На беду Агния оказалась
однолюбкой, а муж болезненно ревнивым. Агния не могла и не хотела приспособиться
к нему. Не последнюю роль в их разладе сыграла и профессия мужа, в служебные
обязанности которого входили аресты и допросы невиновных людей. Несколько раз
она безуспешно пыталась разойтись с ним. Он же в отместку грозил ей арестом за
связь с врагом революции.
Однажды она допоздна засиделась в доме своей старшей сестры Натальи,
помогая её детям, своим крестникам, делать уроки. В тот вечер она окончательно
решила, что к мужу больше не вернётся, и первое время поживёт у сестры. Когда
обеспокоенный супруг пришёл за ней, Агния наотрез отказалась идти домой. Тогда
он выхватил пистолет и на глазах перепуганных детей выстрелил ей в лицо. Падая,
она прошептала только одно слово: “Кожина…”
Если бы на этом кончились страдания несчастной Агнии! Она осталась жить,
превратившись из красавицы в безобразную ведьму, увидев которую, люди
шарахались в стороны от ужаса. С одного бока её лицо было всё ещё прекрасным,
но с другого бока смотреть на неё без содрогания было невозможно. Муж-чекист не
понёс никакого наказания, поскольку милиция побоялась связываться с одним из
начальников местной ЧК. Пистолет тоже был орудием его труда, и он его слишком
часто применял.
Когда рана зажила, Агния уехала из Нижнего Тагила. Вскоре её нашли
мёртвой в комнатушке, которую она сняла в каком-то захолустье. Обстоятельства
её смерти остались невыясненными.
Фотография Франца Кожины в красивой военной форме с дарственной надписью
любимой Агачке долго хранилась у её старшей сестры, но в 1937 году, когда
начались повальные аресты, одна из дочерей Натальи сожгла это фото, не без
основания опасаясь, что кого-нибудь из членов семьи могут привлечь за связь с
иностранцем. К сожалению, это не уберегло её отца от ареста и расстрела.
Май 2008 г., Екатеринбург.
При написании этой работы была использована информация с
сайтов volk59.narod.ru и maximalist.ru
Назад
