Моей прабабушкой со стороны отца была Аполлинария Васильевна Титова, в девичестве Старкова. Она умерла в Нижнем Тагиле перед самой войной, когда ей было за 80 от болезни, которую называли Антонов огонь. От прабабушки в семье остался альбом фотографий, который она хранила с молодых лет. Самый ранний снимок датирован 1865 годом. На нем изображена дама в светлом костюме с кринолиновой юбкой в кокетливой шляпке с приколотым к ней букетиком цветов. "Елизавета Васильевна Херувимова, г.Пермь," - гласит надпись на обороте. Кто эта дама?
        На другой странице немолодой мужчина с густой длинной бородой в проседь. Мне кажется, что я похожа на него. Не мой ли это прапрадед Василий Иванович Старков? Давно умерли те, кто мог бы ответить на эти вопросы.
       А вот этого молодого человека я знаю. Это брат прабабушки Семен Васильевич. Хорошее мужественное лицо. Говорят он служил в гвардии и на императорской яхте плавал вокруг света.
       Сколько себя помню, любуюсь на необыкновенно выразительное лицо младшего прабабушкиного брата Александра. Кому ни покажу этот снимок, слышу одну и ту же фразу:"Ах, какой красавец!" По семейному преданию он был артистом и из-за своей необычной внешности иногда исполнял женские роли. Сохранился шуточный снимок дяди Саны, как его звали в семье отца, в балетной пачке и пуантах. Говорят, слишком красивые долго не живут. Александр умер молодым, простудившись в дороге.
       В юности прабабушка была влюблена и не без взаимности в некоего молодого человека. Но в семье Старковых произошли какие-то трагические события, пошатнувшие их благосостояние. Молодую девушку выдали замуж за нелюбимого. То ли это было стремление поправить материальное положение семьи, то ли бесприданнице не было другого выбора.
       До глубокой старости помнила прабабушка свою первую любовь и тосковала о несостоявшемся счастье. Увы, жертва оказалась напрасной. Преуспевающий торговец кожевенным товаром Иван Афанасьевич Титов, мой прадед, однажды разорился. Закупленный им на большую сумму товар, кажется в Польше, не пришел к месту назначения. Может быть шалили разбойники, а может то были злые козни конкурентов.
       Пришлось за долги пустить с молотка немалое имущество семьи и сменить богатую губернскую Пермь на забытый богом Нижне-Тагильский завод, где неудачливый предприниматель получил место доверенного лица кунгурского купца Дмитрия Ивановича Елтышева.        От огорчения Иван Афанасьевич слег в параличе. Аполлинария Васильевна самоотверженно ухаживала за больным 7 лет до самой его кончины.
       Хозяин фирмы, торговля которой процветала не только на Урале, но и в Сибири, проявил милость к разорившейся семье и послал старшего сына Аполлинарии Васильевны, моего деда Ивана Ивановича Титова, на коммерческие курсы в Санкт-Петербург. Свидетельство об окончании этих курсов и серебряный с эмалью значок выпускника бережно хранятся в семье.
       Не раз слышала я полулегендарный рассказ о том, как во время прогулки по Невскому дедушке приглянулась очаровательная стройная девушка. Он пошел следом, нашел повод заговорить и вскоре молодые люди уже непринужденно беседовали. Иван Иванович был высоким атлетически сложенным блондином с голубыми глазами и хорошими манерами. Ничего удивительного, что он тоже приглянулся прекрасной незнакомке. Какова же была его досада, когда несколько человек в штатском настойчиво предложили ему отойти в сторону для разговора. Изумленному дедушке тактично обьяснили, что это великая княжна Ксения Александровна, и что "с суконным рылом негоже соваться в калашный ряд". Иван Иванович был законопослушен и не стал лезть на рожон.
       Несколько лет спустя стараниями дедушки в Нижне-Тагильском заводе был куплен немалый дом с флигелем. При доме разбили сад, огород, завели лошадей и другую живность. В 1908-м он женился на совсем юной местной красавице Наталии Яковлевне Прокопьевой. В доме были прислуги и няньки для ухода за их тремя детьми.
       Живя в Н-Тагильском заводе в отрыве от родственников, прабабушка очень тосковала о былом житье в губернском городе с его театрами, парками и величественной Камой. Будучи уже немолодой, она очень интересовалась астрономией и даже посещала некий кружок, где в ясные ночи энтузиасты лицезрели звезды в телескоп на вершине Лисьей горы.
       На досуге Аполлинария Васильевна играла на каком-то странном музыкальном инструменте, возможно клавесине, который после ее смерти долго пылился в чулане у родни. Прабабушка слыла отличной хозяйкой и искуссной рукодельницей. Увлекалась она и новинками земледелия, выписывала из столицы редкие сорта овощей, с успехом выращивая их на приусадебном огороде.
        Среди ближайших друзей Титовых в Нижнем Тагиле было семейство Хорьковых. На Дунечке Хорьковой Аполлинария Васильевна мечтала женить старшего сына Ивана. Когда же он предпочел ей "безродную" Наташу Прокопьеву, ее огорчению не было предела. В альбоме есть фотография отвергнутой Дунечки, так и оставшейся вековухой. Жаль Дунечку, но сердцу не прикажешь. Мой дедушка нежно любил бабушку и она отвечала ему полной взаимностью. Это был очень счастливый брак, если бы не безвременная гибель Ивана Ивановича.
       В альбоме есть фото другого Хорькова, Александра. На обороте снимка интригующая надпись: "Глубокоуважаемой Аполлинарии Васильевне от неудачника несчастной идеи. Везде и всегда буду помнить Ваше участие, Вашу сердечность и теплое радушие всей Вашей уважаемой семьи. 23/II 98." Какое печальное событие побудило Александра Хорькова написать такие слова можно только домыслить. Он был ветеринарным врачем и его фото с гитарой в кругу друзей я видела однажды на выставке старинных фотографий в Н-Тагильском музее.
       Незадолго до рождения моего папы один за другим умерли от скоротечной чахотки старшая дочь Аполлинарии Васильевны Таисья и ее муж Сергей Рождественский. Муж Таисьи Ивановны, заядлый охотник, однажды простудился, завязнув в болоте в поисках подстреленной утки.
       Осталось трое детей, младший из которых Донат, едва вышедший из грудного возраста, после смерти матери тоже заболел. В отчаянии несчастная прабабушка неистово молила Бога не отнимать невинного младенца. Когда же не вняв ее мольбам Боженька забрал любимого внука к себе, прабабушка взроптала.
       Вскоре неисчислимые бедствия обрушились не только на нее, но и на всю многострадальную Россию. Аполлинария Васильевна сочла себя виновной в том, что усомнилась в справедливости Всевышнего, вместо того, чтобы смиренно принять крестные муки, ниспосланные ей. До конца жизни вымаливала она у Бога прощение, но он не был к ней милосердным, как, впрочем, и ко всей нашей несчастной стране.
       Летом 1919 года по Сибирскому тракту через Кунгур и Висим в сторону Сибири текли неисчислимые толпы беженцев. Из-за скал Голого Камня по пыльным Тагильским улицам на лошадях и пешком, с тяжело груженными телегами и налегке, более двух недель тянулись печальные колонны людей, согнанных с родных гнезд мировым историческим катаклизмом.
       Среди путников был и обоз Старковых, Пермской родни Аполлинарии Васильевны - брата Семена c чадами и домочадцами. Мои малолетние тети увидели тогда их в первый и последний раз. "До чего же красивые эти Старковы!"- вспоминала не раз тетя Нина,-"Все как на подбор белокурые, белокожие, ладные, голубоглазые". Исконно русская красота, куда-то сгинувшая ныне.
       Наскоро простившись с родными, попив студеной водицы на дорогу, Старковы навсегда исчезли из жизни моих предков. Где они нашли новое пристанище? Может быть в Сибири, а может в заморской Австралии обитают сейчас их потомки? А может погибли они от рук многочисленных банд, коих много поразвелось в те окаянные годы? Вряд ли я узнаю когда-нибудь их судьбу.
        Дальнейшие события свели на нет все начинания моего деда. После многократных обысков, конфискаций, лишения права голоса и прочих унижений, он окончил свои дни на 12-м км Московского тракта в числе тысяч других, недостойных жить в грядущем светлом будущем.
        Трагична и загадочна судьба младшего сына Аполлинарии Васильевны - Владимира. Он был призван в армию в годы 1-й мировой войны и вынес на своих плечах все ее тяготы. Вернулся он в начале 20-х. Говорят, участвовал в штурме Перекопа.
       Его женитьба на некрасивой, немолодой и болезненной Софии Ивановне, в то время как его 7 лет ждала красавица-невеста, с которой он все эти годы переписывался, всегда вызывала у меня недоумение и вопросы, на которые никто не мог ответить.
        Предполагаю, что София Ивановна, работавшая в Горсовете секретаршей, помогла оформить Владимиру Ивановичу какие-то важные документы, без которых вездесущая Чрезвычайка непременно поставила бы его к стенке. А любимую невесту он не хотел подвергать тяготам жизни с человеком, чье будущее висит на волоске. Несчастная девушка чуть не наложила на себя руки. Все родные отвернулись от молодоженов.
        Супруги жили уединенно, чурались родственников и никогда не ходили вместе. Единственный сын этой странной пары Юрий погиб в возрасте 17 лет не доехав до фронта - эшалон с безоружными новобранцами разбомбили. А безутешных родителей выслали в глухую деревню под Алапаевском - какому-то чину приглянулся их дом, якобы для нужд фронта. Оборванные, завшивленные, едва живые они вернулись в конце войны.
       Я родилась вскоре после похоронки на Юрия. Через некоторое время бабушка заметила мое разительное сходство с убиенным воином и написала об этом его ссыльным родителям. Мне было года полтора, когда они смогли приехать посмотреть на племянницу. София Ивановна с криками: ”Юрочка!” - ползала вокруг меня на коленях. Испуганная, я забилась под стол. В семейном альбоме хранится единственное фото несчастного мальчика в возрасте двух лет - ангелоподобный лик и льняные кудри до плеч.
       Владимир Иванович умер в 1952 году и похоронен на Рогожинском кладбище Нижнего Тагила, а его жена тетя Соня, очень слабая здоровьем смолоду, прожила более 90 лет. Помогала ей жить неистовая вера в Бога, к которому она была довольно равнодушна в молодости.
        Иван Афанасьевич Титов и семейство его дочери Таисии Ивановны Рождественской были похоронены на Сухоложском кладбище Нижнетагильского завода. В 30-х годах на этом месте был возведен  индустриальный гигант. А на могиле Аполлинарии Васильевны в голодные военные годы кладбищенский сторож посадил картошку.
        Распалась связь времен и усеченное родословное древо едва живо на этой неласковой земле, которую мы все равно нежно любим - ведь Родину не выбирают.

Назад